Девиации и экстремистское поведение молодежи

Социальной природе экстремизма и терроризма посвящено подавляющее число проведённых на эту тему исследований. Лейтмотив у них, как правило, один: из социальных причин главные, безусловно, – это перекосы в социализации, отсутствие адекватной социализации, адекватного политического воспитания подрастающего поколения. Когда этого нет, когда нет социального и политического выбора, несовершеннолетние и молодёжь просто автоматически идут в экстремисты.

После событий 91-го года, как это часто случается в постреволюционных обществах, обучение основам политики, формирование политического сознания многие стали воспринимать как особенность тоталитарного режима. Это привело к полной дискредитации политических образовательных программ. Между тем в западных демократиях воспитание гражданского самосознания считается едва ли самой главной задачей общества».

Многие люди, получив образование, пытаются найти достойное место в социуме. Но эти надежды всё чаще оказываются иллюзорными. Полученное образование не обеспечивает социальной или профессиональной карьеры. Сфера предприимчивости и инициативы резко сузилась. Молодые люди всё чаще чувствуют себя обманутыми. Именно поэтому их политическая заангажированность становится всё более очевидной. Исследование показало, что среди молодых людей (как в Бурятии, в Тверской области, так и в Москве) нарастает чувство неудовлетворённости теми возможностями, которыми располагает молодое поколение, что именно молодые люди выступают сегодня той социальной группой, внутри которой зреет наиболее последовательный и глубокий протест».

Л. Сальникова писала в своей известной книге «Детские игры эпохи перестройки» (1993) о том, что напрасно думать, что молодёжь никак «не участвует в общественных катаклизмах. Ещё как активно участвует! И очень чутко улавливает изменения в раскладе политических сил страны, в идеологической конъюнктуре, в экономической ситуации. Просто, перерабатывая полученную информацию, новое поколение отказывается действовать по тем стереотипам, которые для него приготовили.

Юношество ищёт свой, совершенно неожиданный для взрослых путь. Это как с иными цивилизациями. Мы посылаем в космос радиосигналы и, не получая ответа, делаем вывод, что разумной жизни во вселенной нет. А у них, у инопланетян, может быть, совсем другие, неизвестные нам способы коммуникации… Публику пугают грубыми нечёсаными подростками в телогрейках, отловленными на столичных вокзалах, в то время как в светлых головках школьных хорошистов зреют куда более угрожающие планы, в которых провинциальным хулиганам отводится роль нерассуждающих исполнителей – не более того»

Самые уязвимые – подростки. «…Подрастающее поколение с наибольшими потерями адаптируется к происходящим в настоящее время в стране сложным и противоречивым социально-экономическим изменениям, находясь на острие этих противоречий со своими потребностями в получении образования, жилья и в обустройстве своей дальнейшей жизни». «Ощущение ущемлённости в правах», свойственное большинству обнищавшего населения, особенно присуще именно несовершеннолетним. Отсюда невероятный рост разнообразных конфликтов.

Когда появляется социальная неустойчивость, а тем более разражается настоящий кризис в обществе, то сразу начинается резкая маргинализация социальных слоёв и ускоренная дифференциация общества, разрыв преемственности поколений, имущественное расслоение и резкая поляризация, фрустрация множества людей, не находящих выхода из множественных социальных тупиков. Сразу проявляется парадоксальность сознания и поведения несовершеннолетних и молодёжи, которая немедленно выливается в различные формы протестного поведения.

У нынешних молодых, полагает Н. Б. Бааль со ссылкой на данные ВЦИОМ, в их социальном портрете проявляются следующие несмываемые краски: агрессивность (50 %), цинизм (40 %), инициативность (38 %), образованность (30 %). Другие авторы (например, в исследовании В. Т. Лисовского) добавляют иные краски в портрет подрастающего поколения и дают иные «процентовки» уже отмеченным качествам: равнодушие (34 %), прагматизм (20 %), цинизм (19 %), «чувство потерянных надежд» (17 %), протестность (12 %), скептицизм (7 %).

Райнпрехт Хансхайнц в книге «Воспитание без огорчений» (2000), также высказывает крайне позитивные вещи, ещё только внедряемые в отечественный научный обиход: «…Политическое воспитание означает воспитание способности критического осмысления жизненных явлений и событий, способности принимать решения в теории и на практике; оно предполагает также готовность брать на себя обязательства и ответственность, открытость миру, дух толерантности, партнёрства и солидарности».

«Необходимо показать ребёнку, что можно встать выше собственного мира, чтобы более широко взглянуть на смысл нашего существования. Если человек открыт миру, способен к критическому осмыслению происходящего, то жизнь не пройдёт мимо него бесследно, а устремится непосредственно к нему, и он будет творить её сам». «Преодолеть кризисы в обществе возможно лишь тогда, когда у большинства молодых людей есть определённая социальная позиция и они впитали в себя определённые нормы поведения в обществе. Для завтрашнего дня нашего общества нужны личности»

Если не касаться участия в выборах, учащиеся не считают традиционное политическое участие особо важным. Четверо из пяти учащихся указывают, что они не намереваются участвовать в обычных политических действиях, например, входить в политическую партию, писать письма в газеты относительно социальных и политических вопросов и проблем, участвовать в деятельности местных или муниципальных органов власти.

Данные, полученные на основе заданий, выявляющих отношения учащихся к тем или иным социальным и политическим явлениям, событиям, процессам, в ряде вопросов противоречивы и необъяснимы».И такими «противоречивыми и необъяснимыми» данные о наших подростках и юношах, о мотивах их вовлечения в противоправную и экстремистскую деятельность, о том, как же их отвадить от этой пагубы, – во многом остаются и поныне.

Писала в те времена об этом и В. Поворинская в работе «Ложь нашего воспитания»: «Дети очень легко обнаруживают разницу между словом и делом родителей и взрослых. Здесь и только здесь находятся корни их протеста, их безудержного гнева против дичайшей несправедливости окружающего мира, а значит именно здесь лежат истоки их бунтарства и революционного экстремизма.